Имя мужа для екатерины, ВЕЛИКАЯ КНЯГИНЯ ЕКАТЕРИНА ПАВЛОВНА, КОРОЛЕВА ВЮРТЕМБЕРГА ()
Он был уже в новой военной форме, которая так нравилась Павлу. Будучи менее трех лет королевой Вюртемберг Великая Княгиня Екатерина Павловна поглощена была созданием и устройством в королевстве благотворительных и учебных заведений. Большой интерес к ней вызывает как личность самого Императора Павла I Петровича, так и переписка Великой Княгини с известным в Европе русским историком Николаем Михайловичем Карамзиным. X Данный веб-сайт использует cookies и похожие технологии для улучшения работы и эффективности сайта.
На мгновение мелькнула надежда вернуть ее к жизни. Торсуков, племянник М. Так думал не он один. Фаворит, параллизованный страхом и удрученный скорбью, выпустил из рук бразды государственного правления.
Он мог испытывать только отчаяние, как и все те, чью карьеру он устроил. Волосы его были взъерошены, он вращал страшными глазами, плакал мало, но когда делал сие, то с ужасными гримасами. Старые генералы, вельможи не стыдились ласкать ничтожнейших его лакеев. Видали часто, как эти лакеи толчками разгоняли генералов и офицеров, коих толпа, теснясь у дверей, мешала их запереть. Развалясь в креслах, с глазами бесцельно устремленными в потолок, этот молодой человек с лицом холодным и надутым, едва удостаивал обращать внимание на окружающих его.
Он забавлялся дурачеством своей обезьяны, которая скакала по головам подлых льстецов, или разговаривал со своим шутом: а в это время старцы, под начальством которых он служил сержантом: Долгорукие, Голицыны, Салтыковы и все, что было великого и малодушного, ожидали, чтоб он низвел свои взоры, чтоб опять приникнуть к его стопам.
Но все это было вчера. А теперь Зубов походил на низложенного принца. Такова придворная жизнь! Для жалости были свои причины… Зато начала восходить звезда Безбородко. Но отчаивался обер-гофмейстер напрасно: в его активе была поездка в Москву года по масонским делам.
Павел этого не забыл. Теперь все хотели бы оказаться на месте Безбородко. Пока Екатерина агонизировала, наследник спросил у Безбородко, нет ли неотложных дел.
Безбородко вошел с Павлом в кабинет и показал себя. По подписям он узнавал не только откуда пакеты, но и писавших называл по имени. Цесаревич был поражен памятью Безбородко.
Вот с такой аттестации началось для Безбородко новое царствование. Вот и первое поручение — написать манифест о воцарении Павла.
Такое значило не мало! Многие куртизаны мечтали бы получить его, но получил Безбородко. Даже неискушенные в придворной жизни поняли, что это значит: завтра он станет первым человеком при дворе. Так оно и случилось. В ночь на 6-е ноября великая княгиня Елизавета не раздевалась. Великий князь Александр, которого Н.
Салтыков до приезда Павла не допускал к Екатерине, провел всю ночь вместе с отцом и матерью в комнате умирающей. Дважды он заходил на одну минуту к жене. Ближе к утру Александр попросил супругу одеться в русскую одежду, сколь возможно более черную.
Великая княгиня не сомкнула глаз. Она не чувствовала голода, хотя не ужинала накануне, не завтракала и не стала обедать.
Вместе с женой Константина она проплакала весь день, в 6 часов вечера появился Александр. Он был уже в новой военной форме, которая так нравилась Павлу.
В 10 раздался стук. Это был сигнал. Елизавета отправилась в опочивальню государыни. Прихожая была полна народу.
Этикет более не соблюдался. В соседнем кабинете рыдали маленькие великие княжны. Екатерина II только что скончалась. Король умер, да здравствует король!
Павел поцеловал мать. Вряд ли. Обер-гофмейстер Безбородко, вице-канцлер И. Остерман, генерал-прокурор А. Самойлов принесли Павлу поздравления. Звучит дико, но тем не менее это так! С чем поздравляли? Со смертью матери? В буквальном смысле долгожданного.
Со стороны может показаться странным, но никого не удивило: при дворе так принято. Митрополиту Гавриилу поручили подготовить церковь к тому, чтобы торжественно объявить Павла императором.
Мария Федоровна жена наследника, теперь уже царя, стала заниматься телом покойной. Усопшую обмыли, одели в белые одежды, уложили на кровать посредине опочивальни, покрыли золотым глазетом. Священники стали читать попеременно евангелие; зеркала и картины завесили черным штофом. Лакеи начали гасить свечи. Все, кто имел доступ в кавалергардское зало, собрались здесь, чтобы поздравить императора, Святейший Синод ожидал в церкви.
В 11 часов 15 минут Павел в окружении членов своей многочисленной семьи вышел из покоев умершей, принял поздравление и, сопровождаемый Императорским советом и вельможами отправился в Большую дворцовую церковь. При входе его встретил Гавриил с крестом и окропил святой водою. Посреди церкви был установлен аналой. На нем лежал крест и евангелие.
И в Петербург зачастили делегации старш и ны к «дорогому земляку» с приветом и подарками с его милой родины. Приятные застолья земляков за горилкой в царских апартаментах Розумовского прерывались внезапным явлением красавицы императрицы, «заскучавшей за своим Олешей». Елизавета милостиво принимала челобитные старшины, но — по своей привычке — не спешила с восстановлением института гетманства, ведь лентяй и гедонист Олеша гетманом быть не хотел.
Наконец, в году внезапно гетманом стал не кто-то из заслуженной старшины, а младший брат фаворита, летний шалопай Кирилл Разумовский. Старшина, без традиционного казачьего круга и всех старинных процедур выборов гетмана, послушно и единогласно проголосовала за Кирилла, а знаменитую булаву Разумовскому вручила Елизавета… в Петропавловском соборе Петербурга.
Титул «гетмана» включили в систему чинов и приравняли к генерал-фельдмаршалу. Впрочем, Кирилл — гетман-марионетка, никогда не слышавший посвиста татарских стрел и турецких ядер, не обольщался насчет своего высокого звания и говорил, что последним настоящим гетманом был Иван Степанович Мазепа. Кирилл правил Украиной на манер пограничного и подвластного «белому царю» князька, хана, но на всякий случай к нему был приставлен особый чиновник из Петербурга, чтобы гетман не забывался, кому он обязан булавой.
И хотя на Украине еще сохранялись многие традиционные обычаи и законы в частности, полковников и другие чины по-прежнему выбирали в казачьем круге, а крестьяне были свободны , все происходившее тогда в Украине свидетельствовало, что прежде уникальная система украинской республики под мощным излучением самодержавной власти выродилась и доживает последние годы.
Когда к власти в результате переворота года пришла императрица Екатерина II, Кирилл попросил ее сделать гетманство наследственным — ведь у него подрастали сыновья! Он думал, что новая государыня, памятуя его примерное поведение в день переворота как командир гвардейского Измайловского он поддержал ее , согласится, но Екатерина была других идей. Она круто взялась за ликвидацию остатков сохранявшейся кое-где в империи автономии и привилегий.
Наиболее выразительны ее слова в инструкции генерал-прокурору.
Это подлинный манифест: «Малая Россия, Лифляндия и Финляндия суть провинции, которые правятся конфирмованными им привилегиями: нарушить оные все вдруг весьма непристойно б было, однакож и называть их чужестранными, и обходиться с ними на таком же основании есть больше, нежели ошибка, а можно назвать с достоверностию глупостию.
Сии провинции, также и Смоленскую, надлежит легчайшими способами привести к тому, чтоб они обрусели и перестали бы глядеть как волки к лесу…, когда же в Малороссии гетмана не будет, то должно стараться, чтоб навек и имя гетманов исчезло». На знамени новой государыни было, говоря сегодняшним языком, написано: «Унификация, интеграция, русификация, бюрократизация, паспортизация, закрепощение».
Разумовский был вызван в Петербург и послушно ушел в отставку. Тотчас была возрождена Малороссийская коллегия во главе с другим фельдмаршалом — Петром Александровичем Румянцевым. В инструкции ему было предписано последовательно заменять прежние украинские обычаи и законы общероссийскими — с тем, чтобы довести Украину до состояния обычной российской губернии, но действовать при этом осторожно и постепенно.
Румянцев так и поступал: он поселился в Украине, получил обширные поместья и зажил своеобразным «вице-королем», подавляя малейшие ростки сепаратизма, лишая украинскую элиту и казачество прежних, столь «архаичных» для екатерининских времен привилегий. Сначала он отменил выборность в казачьих полках, а потом и вообще ликвидировал эти полки, заменив их гусарскими, а оставшиеся вне службы в них казаки стали платить подушную подать.
